– Жарко! Ко мне!

Звук только коснулся тонких собачьих ушей, а рясоподобный уже стремительно плыл вперед. Охотничий инстинкт сработал мгновенно. Мужик вскинул сулицу и с силой метнул навстречу незваному гостю. Кудесник не мог не видеть броска, но он не свернул, не пригнулся… Копье пролетело всего пару метров и пронзило тело надвигающегося человека насквозь.

– Мать честная… – только и успел выдавить из себя охотник, узрев, как его сулица легко прошив рясу, пролетела дальше и уткнулась в землю.

– Мстибог! – зарычал Сигурд, кидаясь на выручку охотнику. Хотя, что он мог сделать со связанными за спиной руками?

А Мстибог уже схватил охотника за горло. Тело Сигурдова конвоира оторвалось от земли. Мужик пытался сопротивляться, пробуя руками разжать смертельную хватку. Еще секунда – и он будет мертв… Сигурд наклонил голову вперед и, словно разъяренный бык, с мычанием и храпом врезался в нападавшего. Мимо! Юноша потерял равновесие, проскочив мимо цели, вернее, сквозь нее, и повалился на снег.

Пес пролетел с полсотни метров за считанные секунды и с разгону прыгнул на обидчика, пытаясь помочь хозяину. Но и его атака окончилась с тем же результатом. Жарко, однако, в отличие от Сигурда, на ногах устоял. Он резко развернулся, готовый повторить атаку, но тут тело охотника отпустили…

Мужик хлопнулся на снег, широко раскинув руки. Пес злобно зарычал и вдруг завилял хвостом, умолк, лег на брюхо и пополз вперед, к телу своего убитого хозяина.

Только сейчас Сигурд увидел, как рука кудесника выводит какие-то знаки в воздухе над головой осиротевшего пса.

– Ах ты сука, – ругнулся юноша, уже почти сумевший подняться после падения, – ну, погоди!

– Смерти ищешь? – внезапным вопросом остановил его нападение Мстибог. – Жить надоело?

– Это ты мне надоел, дядя! – вскинув голову вверх, сквозь зубы процедил Сигурд. – Ты что же, по-честному биться совсем не можешь? Все норовишь хитростью!

– Когда-то мог, – спокойно ответил кудесник, – сейчас, увы, не могу.

– Вот то-то, я и гляжу, что ты какой-то…

– Мертвый… – за него докончил чужак, – меня так и кличут некоторые – Мертвяком, но я этого сильно не люблю. Так что давай договоримся, ты будешь называть меня – Мстибог.

– Мстибог, – медленно повторил Сигурд, – значит, я не ошибся… там на заимке…

– Ты верно расслышал, – кивнул капюшоном Мертвяк-Мстибог.

Пес нервно поскуливал, ползая кругами вокруг трупа, и всякий раз проползая возле головы, норовил лизнуть хозяина в нос.

– Хм… Мстибог… За чьих богов мстишь? – задал вопрос Сигурд, быстро разложив на составляющие это чисто славянское имя.

– За своих, – коротко ответствовал кудесник.

– А кому?

– Всем!

Кудесник приблизился вплотную. Сигурду показалось, что его опять изучают невидимые глаза.

– Ты капюшон когда-нибудь снимаешь? – дерзко спросил варяг. – Или спишь в нем?

– Я не сплю…

– И не ешь – понятно. Ну, покажи рожу-то, Мстибог! А то я тебя на заимке худо разглядел… Уж если я не могу сразиться с тобой на мечах, так хоть в рожу плюну!

Ему не ответили. Мстибог резко развернул парня спиной к себе… Сигурд почувствовал легкое прикосновение и в следующую секунду ощутил свободу рук.

– Можешь попробовать… – предложил кудесник, когда, разминая затекшие кисти, Сигурд медленно повернулся к нему лицом, – можешь попробовать плюнуть или ударить… Результат будет одинаков.

– Да ну?

– Да.

Боги его знают, откуда Сигурда озарила эта догадка, но он вдруг сделал шаг вперед и одновременно вскинул руки. Он проделал это так быстро, что кудесник не успел ничего предпринять. Юноша резко скинул капюшон, обнажив лицо Мстибога.

Юный варяг мог представить себе все что угодно – голый череп, лицо, изъеденное тленом – к этому он был даже готов, но… Лицо кудесника было всего лишь лицом старого человека, с глубокими морщинами, с рыжей бородой и усами. Впрочем, бороду его он уже видел…

И тут на Сигурда словно черти напали. Он сложил кулак и въехал старику под дых. Надо же – получилось! Рот Мстибога искривился, он жадно хватил воздуха… Сигурд добавил еще раз в грудь, и еще… и еще в живот. А когда колдун начал падать приложил его от всей души ногой в бок. Тело упало…

Не теряя ни секунды, юноша метнулся к трупу охотника и выдернул у него из-за пояса свой меч.

– Так ты во плоти, оказывается! – плюнул на рясу Сигурд. – А ну вставай, маг хренов!

Отвлекшись, Сигурд пропустил подсечку. Старик как-то больно ловко из положения лежа подсек парню ноги. Уже падая, Сигурд машинально выставил вперед клинок…

Сталь аккурат вошла кудеснику в грудь. Он дернулся было, но Сигурд нажал на рукоять, вгоняя меч глубже.

– Доигрался, твою мать! – варяг потянул оружие на себя, извлекая его из плоти.

Из освободившейся раны пошла кровь, обильно намочив рясу. Пятно медленно расплывалось…

Старик лежал с открытыми глазами, шевелил губами, силясь что-то сказать.

– Что? – не расслышал Сигурд. – Что ты там лопочешь?

Он склонился ухом, почти вплотную прижавшись к губам старика, послушал всего пару секунд, а потом резко отдернул голову.

– Откуда ты знаешь мое имя? – брови парня выгнулись дугой. – Что?

Он вновь припал ухом к губам умирающего.

– Сигурд… помни… не люби!

– Ты сбрендил, старик?! Кого не любить-то?

– Иди… в борг…

– В борг? Так куда мне деваться… А кого не любить-то?

– В борг… только… не люби…

– Вот тебя я точно не люблю!

Веки кудесника дрогнули и закрылись, из груди с протяжным стоном вырвался последний выдох.

– Усё! Як кажут у нас на хуторе – помре! – тихо произнес Сигурд.

Какое-то злобное чувство цинизма охватило нутро и жгло, жгло… Остервенелый комок сжался в груди и стучал в самое сердце. Ни жалости, ни сострадания… ничего. Пустота и безразличие.

Все равно это не укладывалось в голове. Ну, никак…

Сигурд замерз. В одних портах и рубашке с самого утра пробегал, а про обувь и говорить не хотелось. Он посмотрел на лежащего охотника. Добротная зимняя одежда, обувь опять же…

Разные мысли лезли в голову, кружились в танце, пока Сигурд снимал одежду с мертвого мужика и спешно облачался сам. Озябшие ноги, приятно втиснутые в меховую обувку, начали оттаивать – до чего же хорошо. Опять и руки обрадовались добротным меховым рукавицам. Затянув ремень и устроив на место меч, варяг посмотрел на кудесника. Нет, ничего – ответов все равно нет и не будет. Он уже ничего не скажет, а было бы интересно… «Эх, поторопился ты, братец», – запоздало пожурил себя Сигурд. И все равно последние слова Мстибога запали в память – иди в борг! Это было понятно и очевидно – а куда еще было идти?! Но при чем тут любовь, вернее, не любовь? Бр-р… Бред! Кого не любить, когда не любить и главное – почему? Сигурд перекатывал слова и так, и эдак, но вывода так и не сделал. Пустота и непонимание. В общем, глупость какая-то неосознанная. Бредил старик перед смертью – вот весь вывод!

Пес жалобно взвыл, высоко задрав морду. Вой был настолько протяжный, что вскоре все собаки деревни затянули похоронный плач. Эта печаль напомнила Сигурду о близости деревни. Нет, туда ему идти нельзя. Убитый охотник, труп незнакомца, а он при мече, поди потом объясни им, что к чему. Эту мысль ускорило появление на поле нескольких фигур. Они явно спешили к месту недавнего поединка, да к тому же, как успел разглядеть юноша, были при оружии. «Пора уходить», – подтолкнул себя Сигурд. Он подобрал с земли лук и колчан со стрелами, секунду подумал и взял сулицу. А деревенские, уже приметив его на краю леса, ускорили шаг. Сигурд последний раз бегло оглядел место боя, развернулся на пятках и кинулся к деревьям. Войдя в лес, он тут же изменил направление и стал забирать вправо. По крикам за спиной он определил, что деревенские мужики достигли нужного места и, узрев трупы, кажется, решились-таки на погоню. Ну, еще бы! Кому охота платить дикую виру [15] ? Целых два трупа на общинной земле – это вам не шуточки…